чем многие из нас себе представляют? От тысячи стариков я узнал, что две вещи, в частности, делают старость уникально насыщенным периодом жизни.
Во-первых, многие эксперты описывали позднюю жизнь как воплощение безмятежности, "легкости бытия", ощущения спокойствия и легкости в повседневной жизни, что было неожиданно и трудно описать. Я убедилась в этом на собственном опыте, проведя часть весеннего дня с Сесиль Ламкин.
Помощница, работающая на полставки, открыла дверь и провела меня в гостиную Сесиль, где стена окон выходила сквозь еще не разросшиеся деревья на спокойное озеро внизу. Этот дом на берегу озера был домом Сесиль уже более пятидесяти лет, только недавно она отказалась от ежедневных заплывов, сказав: "Потому что я больше не могу спускаться по лестнице". Овдовев несколько лет назад после шестидесяти восьми лет брака, Сесиль объяснила, что остается близка со своими тремя дочерьми, каждой из которых уже за шестьдесят. Она не питает иллюзий относительно своего возраста и временных горизонтов, говоря мне со смехом: "Мне девяносто два, так что если я доживу до девяноста пяти лет, это будет чудо".
Долголетие Сесиль принесло свои ограничения: "С возрастом моя жизнь стала меньше. Я не очень хорошо хожу, поэтому есть вещи, которые я больше не могу делать легко. Например, я не могу ходить в музеи, если только со мной нет кого-то, кто может покатать меня в инвалидном кресле. Раньше я постоянно ходила в библиотеку, но теперь я не хожу туда, если со мной никто не ходит. Я не хожу по магазинам, так что моя жизнь стала очень маленькой". Но она продолжила: "Мой разум все еще там. Я очень счастливый человек".
Как и многие другие старейшие эксперты, Сесиль обнаружила, что в конце жизни к ней пришло ощущение целостности, принятия и способности наслаждаться маленькими радостями, несмотря на потери.
Теперь мне все гораздо яснее. Я говорю это как пожилой человек, не просто как взрослый, а как пожилой человек, и все стало намного яснее. Я только что сказал своей дочери: "Думаю, сейчас я счастливее, чем когда-либо в своей жизни". И я задумалась о том, почему именно сейчас я счастлива. Я придумала много всего. Во-первых, вещи, которые были важны для меня, больше не важны или не так важны. Второе - я не чувствую себя ответственным так, как раньше. Я был довольно ответственным человеком, но теперь я не чувствую этой ответственности. Мои дети сами распоряжаются своей жизнью, и что они с ней сделают, то и будет с ними. И я чувствую уверенность в том, что с ними все в порядке, не в том, что они всегда будут принимать правильные решения, но в том, что они справятся со своей жизнью. Я также уверен в своих внуках. Они всегда чувствуют себя очень ответственными людьми. Я действительно горжусь ими.
И я живу в месте, в моем доме, который я люблю. Летом здесь замечательно, и в это время я живу на свежем воздухе. Приезжает семья, друзья, и я использую это как отпуск. Я также перестала чувствовать, что должна развлекать людей. Если кто-то приезжает, он приносит то-то и то-то. Это очень освобождает меня. И я просто чувствую удовлетворение, которого никогда раньше не испытывала. Я слышал, как другие люди моего возраста говорят то же самое.
Сесиль отнюдь не уникальна. Если бы вы усадили в одной комнате представительную группу моих восьмидесяти- и девяностолетних экспертов, они бы дали один четкий ответ на ваше ноющее беспокойство о старости: смиритесь с этим. Потому что для большинства из них старость стала одним из самых больших сюрпризов в жизни: временем больших возможностей и довольства, чем они когда-либо могли себе представить. И это ощущение распространяется на все группы населения по уровню дохода и этнической принадлежности.
Вторым сюрпризом для меня стал взгляд экспертов на старение как на поиск. Они признают, что старость - это неизведанная территория, переход в мир, в котором нет четкой дорожной карты среднего возраста с его определенной карьерной лестницей и обязанностями по воспитанию детей. Но многие эксперты описывают этот период с ощущением исследования новой земли, новых возможностей, которые нужно использовать, и интересов, которые нужно развивать. Многие американские старики воспринимают старение не как время упадка, а как приключение.
Лорейн Бауэр - не Поллианна. Она не замалчивает проблемы старения; очень активный и деятельный человек, в свои восемьдесят девять лет она раздражена физическими ограничениями, которые приходят с возрастом. И все же она воспринимает старение как поиск. Она сказала:
Есть цитата из поэмы Теннисона об Улиссе, где он говорит: "Идите, друзья мои, / Еще не поздно искать новый мир". Эта фраза стала для меня мантрой на всю жизнь. "Приходите, друзья мои, / Еще не поздно искать новый мир". Даже если вам сто лет, понимаете?
Антуанетта Уоткинс, отвечая на вопрос о том, какой совет она дала бы молодым людям по поводу взросления, твердо заявила:
Я бы посоветовал им не беспокоиться об этом. Я обнаружил, что каждое десятилетие, каждый возраст открывают возможности, которых не было в предыдущем. На каждом этапе моей жизни были свои радости. Дело в том, что люди так боятся старости. Не беспокойтесь об этом. Это приключение.
Для многих экспертов приключение в старости стало открытием новых возможностей и развитием новых интересов. Восьмидесятидвухлетний Генри Дэвид вырос в семье "грязных фермеров" во время Депрессии, живших за счет того, что семья могла вырастить, чтобы прокормить себя. "Депрессия наложила отпечаток на наши взгляды. Она повлияла на нашу деятельность. Она повлияла на то, что мы делали. Она повлияла на наши стремления. Она заставила нас еще усерднее стремиться к тому, чтобы выйти из этой депрессии и сделать что-то лучшее, чем быть грунтовыми фермерами". И Генри так и поступил, получив степень магистра и занявшись разработкой научных приборов. Он работал до семидесяти лет, а потом узнал, что старость может быть "взрывом". Он сказал:
На пенсии у меня появилась возможность участвовать в волонтерской деятельности гораздо активнее, чем в молодости, и я получаю от этого огромное удовольствие. Мне нравится возможность поделиться советом, который я могу дать, а в двадцать лет этого не сделаешь. Вы еще не накопили опыт, не развили интеллектуальное любопытство и не можете использовать все, чему научились, потому что еще не научились слишком многому. Именно в той части жизни, в которой я сейчас нахожусь, вы можете собрать все эти части вместе и предложить обществу пользу от того, чему вы научились. Последние десять лет или около того я просто наслаждался жизнью. Я работаю с историческими обществами и другими организациями
